Если вы думаете, что «эффект экономии от масштаба» существует только в экономике, вы глубоко заблуждаетесь. В литературе он тоже есть. Пускай даже – как в случае книги Александра Долгина – в результате получается преимущественно экономическая литература. Эффект этот инспирируется масштабом поднимаемых проблем и радикальностью предлагаемых решений, подкрепленных солидной библиографией по теме, на него же призвана работать монументально-диалектическая «спиралевидность» структуры, не последнюю роль в создании соответствующего контекста играет рассеянная по страницам атмосфера грядущей социальной революции с прицельными аллюзиями на «Капитал» Маркса [1]. И, разумеется, сам объем произведения заставляет читателя надолго застыть перед этим Евангелием Дигитальной Культуры в почтительном благоговении. Помимо прочего, данный эффект производит любопытную экстерналию - маскировку концептуальных издержек: становится далеко не очевидно, за счет чего же "сэкономил" Долгин…
Попробуем в этом разобраться. [2]
Отправной точкой всей проблематики «Экономики символического обмена» является констатация неэффективности функционирования денег в культуре. Разрешение этой проблемы позволяет, по мысли автора, снять большую часть накопившихся противоречий в сфере информационного потребления.
Экономика символического обмана!?
Нельзя не согласиться с констатацией Долгина – деньги на рынке культуры не являются на текущий момент адекватным мерилом ценности произведения. Однако внимания заслуживает не этот, довольно тривиальный сам по себе, факт, а модус, в котором он преподносится – в аргументативной структуре «Экономики символического обмена» этот момент выступает как однозначно негативный. Почему?
Во-первых, одинаковые цены на разные произведения, по мнению Долгина, не способны мотивировать наиболее достойных авторов к написанию качественных произведений, имплицитно потворствуя наблюдающейся тенденции «ухудшающего отбора» в культуре.
Возражение напрашивается само собой – мы живем в этой ситуации, и никогда не жили в другой. При этом «качественные» [3] произведения не перестают выходить, поскольку мотивация их авторов никогда не является исключительно денежной.[4] Более того, с появлением компьютера процесс создания литературного произведения не предполагает каких-либо значительных инвестиций, помимо инвестиций времени и таланта (это отчасти относится также и к электронной музыке). Конечно, было бы приятно получать за свои труды помимо признания референтной группы ценителей еще и хорошие деньги, однако схема, пропагандируемая Долгиным, этого не гарантирует! Предлагаемый им в качестве панацеи механизм коллаборативной фильтрации точно так же завязан на вкусы большинства, как и стандартные маркетинговые подходы. Если большинству нравится читать Маринину с Поляковой, эти авторы не будут покидать первых строчек в подавляющем количестве рекомендательных запросов, получая соответствующие гонорары, в том время как писатели, произведения которых нацелены на менее широкую публику, смогут рассчитывать на материальную поддержку лишь от небольшого числа поклонников – причем совершенно неочевидно, что эта маленькая группа будет в состоянии платить пропорционально большие деньги за лучшее, по их мнению, качество.
Во-вторых – и это обстоятельство представляется Долгину наиболее значимым – отсутствие ценовой дифференциации не позволяет осуществлять привычную экономическую навигацию на культурном рынке – в то время как на остальных рынках цены являются по преимуществу информативными, т.е. сигнализируют о качестве товара, на рынке культуры этот универсальный компас не работает, и типизированный потребитель оказывается перед выбором – либо становиться экспертом в области культурной продукции, затрачивая значительную часть своего времени на обнаружение ценных произведений в океане посредственных, либо слепо довериться рекламе и (неколлаборативным – подчеркивает Долгин) коммерциализированным методам ранжирования - например, чартам - и расхожему мнению, формируемому посредством этих методов. Второй выбор, осуществляемый подавляющим большинством, означает неизбежную типизацию культурной продукции, что приводит к девальвации ее субъективной ценности.
Действительно, потребитель в массе своей понимает, что продукция доминирующей сегодня на рынке условной группы «Поющие трусы» мало чем отличается от продукции ближайшего конкурента по чарту – коллектива «Поющие лифчики», а поскольку значимость не представленных в хит-парадах исполнителей под воздействием агрессивного вытесняющего промоушна представляется ему весьма сомнительной, в сознании потребителя возникает убеждение - культура в целом бесплодна и по большому счету представляет собой довольно глупое и пустое занятие.
Соответственно, это отражается на политике ценообразования в культурной сфере.
Приученный к примерно одинаковой цене на любые диски, потребитель не готов платить больше за «качество» произведения. Данная ситуация вполне устраивает мейджор-лейблы – фиксированные цены позволяют создавать нефункциональный спрос, пользуясь эффектом экономической неразличимости для навязывания откровенно «некачественной» культурной продукции в одном блоке с относительно «качественной». А что же эксперты, функция которых вроде бы и заключается в предоставлении культурной навигации и ограждения от подобной напасти? Они, по мнению Долгина, либо предпочитают давать намеренно уклончивые оценки, находясь на содержании у тех же самых лейблов, либо вообще дистанцируются от описанной проблемы, объявляя всю современную культуру низкопробным ширпотребом и лишая, тем самым, потребителя вожделенного компаса.
Данная система культурного производства держится на всевластии экономической инстанции, обеспечивающей коммуникацию автора и рынка потребления его продукции – мейджор-лейблов в музыке, крупных издательств в книжном бизнесе, Голливуда в индустрии кино - всевластии, основанном на преимуществе информационной асимметрии, запускающей механизм "ухудшающего отбора".
Что же предлагает Долгин? Он предлагает – и аргументацию необходимости данного шага нельзя не признать убедительной – устранить промежуточное звено, по сути, давно являющееся тормозом культурного производства. Современные технологии давно позволяют это сделать, о чем свидетельствует неудержимый рост p 2 p -сетей. Однако без промоушна, обеспечивающегося крупными игроками, возникнет ужасающая, по мнению автора, проблема культурной навигации – как несчастный потребитель, у которого нет времени на самостоятельный поиск «качественных» произведений, сможет найти для себя что-то ценное? Долгин не только дает однозначный ответ – воспользуйтесь инструментом коллаборативной фильтрации! – он идет гораздо дальше и предлагает платить за оценку. Причем платить должен будет каждый пользующийся данным сервисом, и платить настоящими деньгами [5]. Именно в этом пункте обозначается возможное расхождение позиций Долгина и интеллектуального класса. Одно дело – добровольные постфактумные пожертвования в пользу авторов, которые нельзя не приветствовать, и совсем другое – экономическое принуждение, проступающее в механизме обязательного денежного отчисления.
Имеет смысл разобраться, на кого работает данная ситуация.
Intel inside?
Конечно же, в первую очередь, предложенная система будет выгодна людям бизнеса – тем, кто располагает большим количеством денег и готов конвертировать их в «качественно проведенное» время. А как же насчет интеллектуалов? Их положение чаще всего характеризуется обратным соотношением – мало денег и много свободного времени. При этом время заполнено, как правило, именно приобщением к культурной продукции, причем, продукции "качественной" (даже если употреблять этот термин в используемом Долгиным смысле) – сообщество интеллектуалов в гуманитарной сфере является де-факто "экспертным сообществом" со своей исторически сложившейся специфической разновидностью системы культурной навигации. Соответственно, пока не разработан адекватный предлагаемому автором социальному преобразованию механизм подсчета и конвертации имеющегося у экспертно-интеллектуального сообщества символического капитала в реальный, все нововведения будут работать «против» интеллигенции [6], обесценивая ее символический капитал.
Кроме того, весьма спорным представляется убеждение Долгина относительно того, что коллаборативная фильтрация способна противостоять тенденции "ухудшающего отбора". Фактически, этим предполагается следующее: достаточно "отдать на откуп" потребителю механизм влияния на культуру, и она неизбежно улучшится - потребитель в массе своей способен по достоинству оценить шедевр и порекомендовать именно его друзьям и знакомым. Но что гарантирует нам такую ситуацию?
Аргументация автора относительно «ухудшающего» и «улучшающего» отбора в культуре построена на одном неявном неразличении – намеренно или нет, Долгин последовательно смешивает субъективную ценность произведения искусства для потребителя и ценность его для культуры в целом. Такая двусмысленность стратегически необходима ему для того, чтобы подвести концептуальное обоснование под тезис о возможности принципиальной количественной измеримости «качества» произведения – причем сама эта необходимость обусловлена не теоретико-социальными соображениями, которые в данном случае вторичны [7], а принципом работы механизма коллаборативной фильтрации, который позиционируется автором как общекультурная панацея. То есть налицо типичный процесс технократизации социального проектирования – устройство общественной системы подверстывается под особенности (подчас даже нюансы) имеющейся под рукой техники реализации.
Плохо это или хорошо само по себе – вопрос из-за множественности оценочных критериев бессмысленный. Гораздо интереснее следующий его аспект: плохо или хорошо это для интеллектуалов?
Если предполагается, что для культуры в целом «улучшающий» отбор означает ситуацию, при которой каждый отдельный реципиент удовлетворен качеством потребленного продукта, причем удовлетворение это обеспечивается за счет «нейтрального» по отношению к экспертной оценке механизма коллаборативной фильтрации, тогда традиционные функции интеллектуала как флагмана в океане культуры становятся бессмысленными. В "коллаборативной логике" позиция эксперта ничем не лучше и не хуже (опять же, используя единственный, при реализации программы Долгина, значимый для этой системы критерий – денежный) позиции любого другого потребителя.
Более того, учитывая, что предлагаемый автором механизм ценовой дифференциации может быть реализован так, что устранит имеющуюся на текущий момент у интеллектуала возможность приобретать "качественные" с его точки зрения произведения по меньшей цене [8], не суля очевидных "бонусов" (культурная навигация в интеллектуальных сообществах не является проблемой), для привлечения интеллектуалов Долгину имеет смысл продумать способ покрытия их - в первую очередь, символических - издержек. Разумеется, если он вообще заинтересован в подобном привлечении...[1] Местами даже пробиваются чисто ленинские обертоны – так, в заключении читатель узнает, что инструмент денежной фильтрации так же неисчерпаем, как и социальный атом.
[2] Стоит оговорить с самого начала – данная статья не менее тенденциозна, чем исследуемый текст – предлагаемые Долгиным социальные новации рассматриваются здесь с позиции интересов представителей интеллектуального класса.
[3] Вопрос «качества» культурной продукции рассматривается ниже.
[4] Падкому на деньги автору никто не мешает избрать значительно более быстрый, а главное – стабильный – путь к достижению финансового благополучия. Чаще всего, доминирующими мотивами для написания «качественного» произведения являются общественное реноме и жажда признания.
[5] На этапе раскрутки сервис www.imhoclub.ru, предлагаемый автором, является бесплатным – роль денег выполняют очки. Это необходимо для решения проблемы «холодного старта». Однако позиция Долгина, изложенная в книге, однозначна – рано или поздно сервис будет переведен на реальные деньги.
[6] В данном случае никак не различаются понятия «интеллигенция» и «интеллектуальный класс».
[7] В теоретическом плане ничто не обуславливает приоритетность данного способа оценки «ухудшения» или «улучшения» культурной ситуации по отношению к любому другому – например, методу экспертной оценки, или оценки сообщества авторов, или – с другой стороны – статистического, а возможно и чартового метода.
[8] Кстати, благодаря тому же эффекту неадекватности сигнальной функции денег в культуре.
Дата публикации: 13.01.07
Проект: Реактор
© Безмолитвенный А. 2007