[рецензия на: Гронден Жан. Поворот в мышлении Хайдеггера (La tournant dans la pensee de Martin Heidegger). – СПб.: "Русский Миръ", 2011. – 252 с. Пер. с французского Шурбелев А.П., послесловие Бросовой Н.З.]
В "топологическом мышлении" Хайдеггера, как известно, встречаются довольно забавные географические объекты. К примеру, дороги в никуда (Holzwege), которые заканчиваются "просветом". Говорят, просвет он потому, что мужики там осуществляли контрабандные лесозаготовки. Вообще-то, в функционалистской географии, полюбившейся нацистам, никаких "дорог в никуда" быть не могло. Согласно теории "центральных мест" Вальтера Кристаллера, все дороги соединяют какие-то места, а если быть точным – места возникают на дорогах. Купец везет товар, и через определенное время ему требуется ночлег, а лошадям и рабам – еда и отдых. Эти пункты остановки делят дорогу на равные отрезки, в концах которых возникают места и местечки с разным хозяйственным укладом, разными жителями и разного размера. Места эти, отмеренные колесами торговых караванов и усталой поступью странников, складываются в округи, округи – в округи округов. Так собирается сеть городов и поселков в центральной Европе. На равнинном пространстве юга Германии ее легко проследить, глядя на географическую карту, и только близость моря и гор нарушает логику этого пространственного распределения.
Кристаллер, как и Хайдеггер, был истинным арийцем. С 40 по 45-й членствовал в НСДАП, был сотрудником комиссии СС по переустройству оккупированных восточных земель. Послевоенная судьба Кристаллера также претерпела существенный поворот: он вступает в компартию Германии, а его теория на какое-то время становится мейнстримом географической науки. В соответствии с логикой территориального распределения, которая имеет экономический характер и направлена на сокращение транзакционных и прежде всего транспортных издержек, социалистическая Швеция даже проводит территориально-административную реформу «по Кристаллеру».
Рационалистическая и экономоцентричная модель Кристаллера впоследствии подверглись критике как чересчур нормативная и не учитывающая слишком большое число привходящих обстоятельств. Но, в отличие от "националистической" географии Хайдеггера, наполненной тропами в никуда, в "социалистическом" мире Кристаллера невозможно заблудиться. Ведь логика пространственного распределения географических пунктов по Кристаллеру такова, что именно там, где путник наконец устанет, появится и спасительный свет в окошке дома на горизонте. Где опасность – там и спасение.
Однако более известный и загадочный объект "географии Хайдеггера" – это его знаменитый "поворот" (Kehre). Сегодня является, наверное, очевидным для большинства читателей Хайдеггера, которых не отнесешь к специалистам, что "поворот" этот носил и существенные автобиографические черты. Существует вопрос о его точной датировке – то ли это 45-й год и окончательное исчезновение нацистских иллюзий. То ли Kehre случился гораздо раньше, сразу после ректорской неудачи Хайдеггера. Второй вопрос в связи с Kehre – это его содержательное наполнение. В общем, если сказать на экзамене по истории западной философии, что Kehre – это своеобразная цезура в мышлении Хайдеггера, которая отделяет наивного Хайдеггера I, который "хотел слишком быстро пойти слишком далеко", от куда менее оптимистичного, но более поэтичного и "медленного", энигматичного и постметафизичного Хайдеггера II, – то этот ответ сочтут верным.
Kehre – это поворот. Но в немецком гораздо более употребимы другие слова, обозначающие поворот, чем "Kehre". Последнее встречается редко и обозначает поворот горной дороги назад-и-вверх или назад-и-вниз. Термином этим пользуются якобы горнолыжники для обозначения крутого виража. Хайдеггер же, который кроме футбола обожал лыжный спорт и иногда позволял себе читать лекции прямо в лыжном костюме, соответственно мог "стащить" это словечко оттуда. Впрочем, гораздо более удачным было бы сравнение Kehre со "шпилькой" – резким поворотом гоночной автотрассы вплоть до 180 градусов, где машина должна сбрасывать скорость практически до нуля, чтобы пройти его не вылетев. И, кстати, на юге Германии крестьяне якобы используют слово "Kehre" для обозначения изгиба шпильки для волос.
Жан Гронден – канадский специалист по истории герменевтики – полагает, что в отношении Kehre существует по меньшей мере пять возможных интерпретаций, которые имеют основание в самом мышлении Хайдеггера и которые можно показать на конкретных текстах. Гронден работает с тремя: "Письмо о гуманизме", "Письмо Ричардсону" и доклад "О существе истины". Выявленные интерпретации Kehre Гронден называет "гранями" его понимания. Первая грань – это общепринятое "вульгарное" представление о "повороте" как "обращении", имеющем, очевидно, биографические коннотации. Вторая грань связывает Kehre с Sachverhalt – то есть заново тематизирует, возможно иным способом, феноменологическое "назад к самим вещам". Третья грань очевидна в технической инверсии "Бытия и времени" во "Время и бытие", что, учитывая тот факт, что Хайдеггер так и не завершил проект "Бытия и времени", заставляет задуматься о датировке Kehre самым началом 30-х, как минимум. Четвертая грань "поворота" – снова инверсия. На этот раз от "существа истины" к "истине сущего", что, как полагает Гронден, заставляет навсегда покинуть поле метафизики. И, наконец, пятая грань "поворота" – это "поворот в самом бытии", который здесь, в общем-то, ничем не отличается от словарной формулировки "онтологического различия". Так Гронден фактически возвращает Хайдеггера через аналитику Kehre к исходным пунктам дазайнаналитики. Kehre в подобной логике оказывается в довольно неожиданной роли центрального персонажа хайдеггеровского "философского театра": если верить Грондену, то мышление о Kehre если не предшествует, то по меньшей мере сопровождает всю работу над "Бытием и временем", оставаясь, однако, так и не развернутым до конца в мышлении Хайдеггера понятием – со всеми оговорками, которые можно отнести к этому слову. Более того, аналитика Kehre имеет внешне возвратный характер реконструкции "иного мышления" Хайдеггера. Однако именно что реконструкция задним числом не оставляет возможностей автору оставаться в поле собственно хайдеггероведов, если предполагать, что за подобным прочтением Kehre скрывается какая-либо реальная перспектива. Впрочем, на выход за подобные рамки автор книги и не претендует.
Причина, по которой правоконсервативное издательство "Русский Миръ" (экс-"Владимир Даль" – с торца книги вы увидите логотип именно этого издательства) решило опубликовать эту книгу, кроется в содержании проекта Грондена. Канадский хайдеггеролог предполагает, в отличие от многих исследователей, что у Kehre есть своя собственная "философия", и "поворот" несводим к известным экстрафилософским обстоятельствам. С другой стороны, Гронден полагает, что Kehre не растворяется в единстве хайдеггеровского мышления. То есть его положение весьма двусмысленно – Kehre не является ни чем-то внешним мысли Хайдеггера, ни чем-то, что было бы полностью сводимо к ней. Из аналитики Kehre достижима мысль Хайдеггера, но обратное совсем необязательно. Российских "палеоконсерваторов" из питерского издательства, этим томиком продолжающих "реабилитацию" наследия Хайдеггера в стране, которая в таковом не нуждается, наверняка привлекла формулировка Грондена: "следовало бы, наверное, отделить проблематику "поворота" от вопроса об эволюции хайдеггеровской мысли" (с. 20). Очевидна двусмысленность этой затеи, которая с определенной точки зрения и при очевидном успехе проекта позволяла бы оторвать мышление Хайдеггера и его основные категории от биографии автора и прежде всего от ее коричневых страниц.
Книга Грондена "Поворот в мышлении Хайдеггера" (La tournant dans la pensee de Martin Heideger) увидела свет достаточно давно, чуть ли не в "прошлую эпоху" хайдеггероведения, до публикации многих считающихся важными лекционных курсов – в 1987 году. По иронии судьбы, за три года до того, как с Европой, по меньшей мере ее восточной частью, случился самый настоящий "поворот в бытии". Шпилька, которую прошли далеко не все "гонщики".
Дата публикации: 03.07.11
Проект: Планка
© Данилов В. 2011