А философы еще лучше. Им даже ластики не нужны!
Будучи едва поставленным, вопрос о конкретном применении философии неизбежно натыкается на одно самоочевидное препятствие - разницу уровней понимания между производящей и потребляющей инстанцией. Разница эта свойственна философскому дискурсу в такой степени, что некоторые считают ее неотъемлемой компонентой «философичности» и даже необходимым легитимирующим признаком эзотерического глубокомыслия, без которого философ якобы вырождается в ученого или прозаика. Действительно, большая часть традиционных философских разработок остается невостребованной в связи с необходимостью проведения дополнительной работы мысли по их интерпретации (иногда едва ли не дешифровке), причем априори неясно, сокрыт ли в каждом конкретном случае под покровом тончайших дискурсивных кружев оригинальный концепт, содержание которого не тематизировано давным-давно наукой в значительно более строгой, разработанной и понятной без дополнительных пояснений форме.
Есть несколько стратегий устранения этого разрыва в понимании: во-первых, стратегия Просвещения, ориентированная на идеал общего континуума знания, вхождение в который автоматически поднимает потребителя философской продукции до уровня ее автора. В рамках данного подхода проблема специфической «непонятности» философской продукции элиминируется. Однако, в эпоху тотальной специализации минимальная эрудиция, позволяющая понимать философские тексты, достижима только при условии получения профильного (само)образования — т.е. сознательной инвестиции своего времени и интеллекта в работу по достижению концептуальной изощренности. Как показывает практика, подобные стратегии со временем приводят к образованию нескольких локальных дискурсов, представители которых иногда лишь с большим трудом способны понять друг друга. Для того чтобы понять Делеза или Мерло-Понти, необходимо серьезное ознакомление с традицией.
Во-вторых, стратегия популяризаторства, пытающаяся втиснуть структурный эквивалент философской продукции в прокрустово ложе обыденных представлений и изложить ее содержание естественным языком, а тех в случаях, когда его недостаточно – «на пальцах», посредством аналогий и метафор, почерпнутых из сферы прикладной науки, эрзац-концептов СМИ и фантастических произведений. Недостатки данной стратегии очевидны – сущность философского концепта, как правило, заключается в его способности изменять обыденные представления о мире, соответственно, любые попытки упростить специфичное содержание за счет предоставления «лучшей» метафоры приводят к его устранению – в изложении популяризаторов [1] концепт подчас «улучшается» настолько, что вообще перестает существовать.
Имеется еще и третья стратегия, которую условно можно назвать эзотерической – разрыв уровней понимания при ее использовании сознательно увеличивается. Инстанция, производящая философский концепт, остается для потребителя загадочной и непостижимой, так же, как, впрочем, и сам этот концепт. Единственное, что объявляется официально понятным каждому – это некоторые, якобы дедуктивно полученные из него, практические выводы, воплощенные в экзистенциальные максимы или поведенческие директивы. [2] Потребитель в обыденной жизни пользуется ими так же, как компьютером или микроволновкой, – абсолютно не представляя себе сущности процесса, с помощью которого они были получены.
В каждом из рассмотренных случаев можно констатировать наличие определенного метода, трансформирующего первичный разрыв. Если рассматривать вопрос организации философской деятельности как ориентированной на производство продукта, адекватного уровню потребителя, то неизбежно напрашивается представление о том, что он должен быть интегрирован в систему метода самопрезентации, функция которого аналогична функции инсталляционного модуля в программировании. В основе лежит простое представление о необходимости эффективной (для решения тех или иных задач) организации мыслительных усилий. Средний потребитель не обязан (иначе мы опять скатываемся к модели Просвещения) всё время работать с максимальным интерпретативным напряжением, и его ослабевшую мысль как раз и должен поддерживать метод, представленный как совокупность ментальных автоматизмов, освобождающих мысль для других, более значимых для него занятий. Философия, вынужденная заниматься процедурной стороной самопрезентации, может быть уподоблена дистанционному ментальному тренингу, позволяющему посредством выполнения изначально непонятной последовательности действий достичь осознания их внутренней логики.
Метод, заполняющий дискурсивный разрыв между производителем и потребителем должен представать совокупностью приёмов решения достаточно продвинутых интеллектуальных задач без особых интеллектуальных усилий. Каждый отдельный приём в таком случае представляет собой определённый алгоритм автоматизации. Данный алгоритм состоит из последовательности методических регулятивов, направляющих деятельность потребителя при решении задач определённого типа. Квалификация методиста-разработчика алгоритмов, определяется тем, насколько хорошо составленные им рекомендации позволяют обходиться без усилий мысли при решении интеллектуальных задач. Кстати, данный алгоритм де-факто вполне может быть оптимизирован для составления тестов на IQ.
Вообще, круг потенциальных задач методиста – а значит, и целевая группа потребителей философии – достаточно широки. К ним, помимо традиционно относимых к этой группе вопросов, связанных с производством и структурацией текстов различного вида (статей в СМИ, аналитических обзоров, публичных выступлений, художественной литературы, учебно-научных работ), относятся оптимизация организационных структур, проблемы связанные с методологией выяснения разногласий и достижением взаимопонимания, анализ игровых типов взаимодействий, методика передачи знания и вообще – все, так или иначе связанное с интерсубъективностью.
Покупая услуги методиста, потребитель будет ожидать гарантий того, что они действительно обеспечивают высокое качество конечного результата. Таким образом, составляющей методической работы должно быть установление соответствия между вырабатываемыми алгоритмами и критериями оценки произведенного с их помощью продукта. Поскольку в настоящий момент времени стандарты качества интеллектуальной продукции весьма расплывчаты, необходимо точнее определить эти стандарты. Данное положение вещей предоставляет методисту возможность напрямую задействовать его профессиональные навыки. При этом мнимая очевидность неустранимости различий в критериях оценки – например, аналитического обзора и дипломной работы – устраняется либо выявлением общего структурного базиса, либо выведением нескольких типов стандартов для разного вида работ.
Важной составляющей инсталляционного корпуса философии является представление о том, что метод не является универсальным волшебным помощником. Он – всего лишь совокупность ментальных автоматизмов, и его применимость основана на соответствии контексту деятельности. Сам по себе метод не предполагает мысли. Именно на этом и основана его потенциальная адекватность потребителям, которые не хотят самостоятельно мыслить, но при этом вынуждены решать интеллектуальные задачи.
[1] Достаточно вспомнить сартровский «Экзистенциализм – это гуманизм».
[2]Этим приемом широко пользовалась, например, диалектико-материалистическая философия.
Дата публикации: 05.12.06
Проект: Философские институции
© Безмолитвенный А., Сафронов П. 2006