В свое время М.Фуко обратил внимание на то, что в составе философского знания неизменно присутствуют исторически сменяемые стандарты интеллектуальной работы. Именно эти стандарты работы определяют, что и как нужно делать, чтобы получить в обществе статус интеллектуала. Для каждой исторической эпохи и для каждого интеллектуального сообщества характерны свои стандарты интеллектуальной работы.
Но если философы, историки, культурологи, социологи скрупулезно изучали те стандарты интеллектуальной работы, что действуют как в отдельных отраслях знаний, так и в культурно-исторических срезах эпох, то конкретным интеллектуальным стандартам советской и постсоветской философии в этих исследованиях внимания пока было уделено немного. Это обстоятельство и послужило поводом для написания данного текста.
В составе философского знания функционируют многочисленные «фильтры», которые позволяют производить селекцию необходимого и достаточного для концептуальной работы философа. Например, ценностный фильтр позволяет философам выявить тот материал, что заслуживает философского осмысления. Методологический фильтр позволяет установить приемлемость тех или иных средств философской работы. Логический фильтр позволяет отделить удачные и правильные развертки философского концепта от неизбежного в ходе работы брака. Совокупность подобного рода фильтров в составе философского знания и образует стандарт интеллектуальной работы философов. Стандарты интеллектуальной работы участвуют в концептуальном строительстве, но сами по себе причастны этому процессу внешним образом, так как они зависят не от допущений, проблем и методов того или иного философа, а от способа существования самого философского сообщества. А поскольку стандарт интеллектуальной работы в философии принадлежит не отдельному мыслителю, а какому-либо философскому сообществу, то он всегда содержит и социальную составляющую. Именно на изучении социальной составляющей интеллектуального стандарта философской работы мне хотелось бы остановиться.
Социальной составляющей стандартов интеллектуальной работы в философии являются критерии выполненной работы. Критерии выполненной работы имеют два плана: а) общий план критерия выполненной работы (т.е. план установления приемлемости для сообществ); б) частный план критерия выполненной работы (план установления ранжира или качества выполненной работы). Благодаря этим критериям можно зафиксировать саму философскую работу в качестве работы, а так же выявить меру ее успешности.
Можно установить некоторый свой критерий удачности для упомянутых критериев. Критерии выполненной работы обычно вырабатываются в рамках вполне конкретного философского сообщества. Но они вырабатываются таким образом, чтобы они могли быть применены и за пределами этого сообщества, и даже за пределами философии вообще. Если критерии выполненной работы не обладают такой способностью к экспансии за пределы исходной области своей применимости, то это неудачные критерии.
Вырабатываемые сообществом философов критерии выполненной работы должны быть значимы и приемлемы не только для своего русла интеллектуальных усилий, но и для иных, даже альтернативных направлений мысли, для других философских сообществ. Если другие сообщества философов соглашаются с этими критериями, полагают, что такие критерии в какой-то мере реализуют так же и их устремления, и их интересы, то только в этом случае можно говорить о реальных критериях выполненной в философии работы. Сам факт наличия таких критериев выполненной работы говорит о том, что в рамках философии имеются внутренние корпоративные интересы, как раз и выражаемые этими критериями. Но того обстоятельства, что вырабатываемые философами критерии выражают корпоративную связность философских сообществ, недостаточно, чтобы признать такие критерии успешными. Реальность и успешность критериям выполненной работы в философии придает то, что эти критерии могут быть эффективно применены к философии извне, со стороны общества в целом. Это предполагает, что вырабатываемые критерии исходно адаптируются для внешнего по отношению к философии эффективного общественного контроля. И если эти критерии могут служить для общественного контроля над философией, то только лишь в этом случае их можно признать реальными и успешными критериями. Обычно, в среде философских сообществ, используется не один критерий выполненной работы, а сразу несколько критериев. Чем таких критериев меньше, тем сильнее в социальном плане оказывается корпорация философов в отношении своего окружения, тем выше престиж философского занятия в обществе, тем большая степень институализации философии в обществе возможна. Все это говорит о важной функциональной роли критериев выполненной работы в философии.
Даже самое беглое рассмотрение критериев выполненной работы в составе интеллектуальных стандартов советской и постсоветской философии, наводит на мысль об их исходной гетерогенности и плюралистичности. Можно выделить четыре критерия выполненной работы в советской и постсоветской философии. Этим четырем критериям и посвящена данная статья.
Трудовой критерий
Трудовой критерий выполненной работы в философии зародился в среде официальной советской философии, и, хотя его разработкой занимался А.Ф. Лосев, в содержательном смысле он многое унаследовал от марксизма, а если шире, то от немецкой философии. Именно в среде официальной советской философии утвердилось представление о том, что работа философа ничем не отличается от работы любого другого трудящегося: служащего, рабочего или колхозника. Философу, так же как и все остальным, приходится ходить в присутствие, «пахать» и т.п. Работа в библиотеках и архивах, учебная работа, переводы, проведение исследований и составление о них отчетов, написание книг, обзоров, статей и т.п. – все это многочисленные виды физических и умственных усилий, характеризующих труд философа. И трудовым этот критерий выполненной работы можно назвать потому, что он основан на убеждении, что философия – это один из видов трудовой деятельности.
Согласно интеллектуальным стандартам советской философии всякий критерий выполненной работы предполагает возможность эффективного контроля над количеством и качеством интеллектуального труда. Прежде всего, этот критерий касается калькуляции интеллектуальных и физических усилий всякого философа. Величиной объема выполненной работы определяется величина философа. Работа философа измеряется в соответствии с трудовыми критериями, как и любой другой труд в советской стране, при помощи поддающихся калькуляции единиц усилий. Если, в частности, речь идет о каком-то философском утверждении, то его вес и убедительность будет определять стоящий за ним умственный и физический труд. Согласно трудовому критерию, можно установить количество затраченного времени и усилий на производство этого утверждения. К примеру, если утверждается, что в диалогах Платона слово «идея» и слово «эйдос» употребляются в разных контекстах, то это предполагает пересчет всех вхождений слов «идея» и «эйдос» в диалогах, а так же сопоставление многочисленных контекстов употребления этих слов. Значит, за этим утверждением об «идеях» и «эйдосах» стоит значительная совокупность умственных и физических усилий. Далее, можно, проделав ту же самую работу, установить внешним образом и правильность пересчета вхождений в тексты двух упомянутых слов и точность выполненных сопоставлений, выявленных контекстов употреблений. Благодаря такой проверке будет установлено качество сделанного утверждения. И количество, и качество философских высказываний контролируются критериями выполненного труда.
Поскольку значимость высказывания определяется затраченным на его производство временем жизни, то, соответственно, легко производимые высказывания, не требующие большого объема времени на их производство, объявляются легковесными и легкомысленными. При действии такого критерия, работой в философии можно в полной мере назвать только трудоемкую работу. При использовании трудового критерия даже отрицательный результат, полученный философом, если он будет им получен после объемного труда, объявляется позитивным и характеризуется как «заметный вклад» в философию.
Качество философских усилий определяется сходным образом. Здесь так же величина интенсивности, проработанности, надежности придает значимость философскому высказыванию в сообществе. Если предоставленными внешнему наблюдателю средствами контроля будет подтверждены строгость, корректность и полнота высказывания, то работа философа будет оценена сообществом высоко. При ином результате проверки рейтинг высказывания понижается, а работа оценивается как несерьезная.
Трудовой критерий, утвердившись в советской философии, унифицировал все возможные физические и интеллектуальные усилия философов количественными параметрами вложенного труда. Манифестация вложенного труда стала обязательной для философского текста. Этот культ труда в философии позволил создать интеллектуальное единое пространство страны, пространство, в котором выполненная работа эффективно отличалась от лени или имитации. Соответственно труд в философии поощрялся, а лень или имитация критиковались.
Правда, со временем у трудового критерия выявилось множество недостатков. Во-первых, этот критерий свел роль фантазии в философии к минимуму. А ведь именно способность изобретать во многом и производит философа. Во-вторых, актуальность философской работы оказалась в тени, и объем работы, произведенной философом, подменил значимость выполненной работы, зависящей больше от интеллектуальной ситуации во времени, нежели от меры своей «потогонности». В-третьих, получалось, что только личный труд определяет удачу в философии, а философское сообщество оказывается излишним. Но философ не может быть Робинзоном, он существует в рамках сообщества, в среде таких же, как он сам. Получалось, что трудовым критерием наиболее важные для философской работы усилия оказались обесцененными.
Унификация интеллектуального пространства советской философии обеспечивалась единым языком сопоставления усилий философов. Этим единым языком был язык понятийной философии, язык категорий. Во времена Перестройки унифицирующая функция трудового критерия была поставлена под вопрос. С появлением других, альтернативных языков, критерии выполненной работы, работающие на языке понятий, перестали выражать интересы всего философского сообщества. Возникла потребность в создании новых критериев выполненной работы.
Книжный критерий
В эпоху Перестройки в отечественной философии появилось два новых критерия выполненной работы: книжный и творческий. Наиболее социально значимый критерий – книжный – был предложен группой «маргиналистов» (объединившихся на какое-то время вокруг издательства «Ad Marginem»). Этот новый критерий выполненной работы должен был учесть фактический плюрализм философских дискурсов в интеллектуальном пространстве постсоветской России. Он должен был сблизить интеллектуальные стандарты постсоветской философии с интеллектуальными стандартами западной философии.
Разработка этого критерия, начатая еще в советское время, предполагала, что философия – это вполне сложившийся и реализованный проект западной мысли. Поэтому, лишь мера причастности к этому проекту может определять качество работы в нашей философии. Причастность к «мировой» философии, по мнению старших «маргиналистов» (В.А. Подорога и его окружение), – это и есть основная цель философской работы. Значимость выполненной работы определяется мерой ее когеренции с путями передовой западной философской мысли. Только тот, кто находит себе место в «мировой» философии (каким бы маленьким это место ни оказалось), имеет право считать, что им что-то сделано в философии вообще. Главная опасность работы – «провинциализация» мысли, т.е. опасность оказаться в стороне от «столбовой дороги» философии.
Непременным условием причастности выполненной работы к «мировой» мысли стала осведомленность (начитанность, мера понимания). Именно филологическая работа легла в основание работы философской, а местами и поглотила ее. В.А. Подорога как-то заметил, что понимать нужно лишь того, кто сам что-то понял у других, т.е. писать имеет право лишь тот, кто умеет читать. Именно поэтому этот критерий выполненной работы в философии и был мною назван книжным. Демонстрация предполагала выставление знаков знакомства с самыми актуальными дискуссиями в современной западной философии, с самой «передовой» тематикой ведущих философских сообществ Запада. А это, в свою очередь, предполагает свободное владение несколькими европейскими языками и доступ к новейшей западной философской литературе. Знанием языков и мерой начитанности определяется значимость выполненной работы. Если в тексте философа не присутствуют специальные знаки его осведомленности о положении дел на «передовом крае» мысли, то его работа считается невыполненной. Книжный критерий переносит главный акцент работы с труда на осведомленность, на профессиональную эрудицию.
Книжный критерий казался в то время достаточно эффективным. Ведь проверить меру осведомленности можно и внешним для философии образом. Легко определить и количество проработанных книг, и их важность для изучаемой тематики. Легко устанавливается и знание языков. Книжный критерий предполагал труд философа, но характер этого труда существенно изменился. Трудовой критерий дополнялся теперь философской модой и актуальностью. А сам труд свелся к поддержанию и демонстрации знаков осведомленности. И оценка философской работы происходит не столько по количеству языков, сколько по достигнутой при их помощи осведомленности.
Преимуществом книжного критерия выполненной работы было то, что он не требовал от философа максимума, он устанавливал лишь минимум: языки и книги. В этом критерии не предполагалось «догонять и перегонять» «мировую» философскую мысль, а, наоборот, предлагалось философу следовать за ней в роли нарочитого аутсайдера. Находясь не в стороне от «столбовой дороги» «мировой» философии, философ реализует привилегированное положение наследника «великих» мыслителей, он переоткрывает и переосмысливает их интеллектуальные находки, дополняет и трансформирует пути развития философской мысли. Книжный критерий стер различие между изобретателем концепта и толкователем, комментатором, ретранслятором изобретенного концепта, создав тем самым универсальное и однородное философское сообщество.
Книжный критерий выполненной работы в философии, учитывающий лишь знаки осведомленности, не смог, да и не хотел эффективно отделить имитацию философской работы от собственно философской работы. Общество, опираясь на книжный критерий, уже не могло понять почему «великие» философы, на освоение идей которых брошены все интеллектуальные силы современников, столь уж велики. Ведь именно книжному критерию «великие» мыслители чаще всего не соответствуют. В обществе крепнет уверенность, что сама идея «мировой» философии, работающей по «гамбургскому счету» является мифом самих философов, нужным им, чтобы не остаться без работы. Чтобы преодолеть кризис философского «культуртрегерства» во времена Перестройки был выдвинут еще один критерий выполненной работы в философии. Его можно назвать творческим.
Творческий критерий
Аутсайдерская позиция «маргиналистов» поставила российских философов в положение вечных учеников западной мысли. Чтобы изменить это вечное «ученичество», российские философы обратились к своим истокам. Интеллектуальные стандарты русской философии рубежа XIX - XX предполагали, что есть один главный критерий философского вклада – радикальная новизна. Поэтому философ – это человек, совершивший в философии интеллектуальную революцию, изменившую ход осмысления философскими сообществами той или иной проблемы. По радикальности решения, степени новизны и оценивались усилия философов, а обоснованность выдвигаемых философами положений была для философского сообщества лишь вторичным требованием. Работа шла под лозунгом: нужно не столько думать, сколько придумывать! Творческий критерий выполненной работы в философии наследует установке русских философов на изобретение, выдумку и новизну.
Общий смысл творческого критерия выполненной работы сводиться к тому, что работа философа – это производство нового, отклонение от общепринятого взгляда. Появление этого критерия было связано с отсутствием в российской философии поддержки радикальному философскому творчеству, что обрекало отечественную мысль на вторичность. Так, по мнению Ф.И. Гиренка, кризис постсоветской философской мысли связан именно с отсутствием в сообществе приоритета по отношению к новым концептам.
Именно наличие самостоятельного концепта, в соответствии с творческим критерием выполненной работы, отличает философскую работу от работы философоведческой, исследовательской. Если книжный критерий объединял творческую и исследовательскую работу, то творческий критерий новизну исследования отделяет от новизны, свойственной философскому концептуальному строительству. Согласно творческому критерию, философ озадачивает сообщество новым комплексом актуальных проблем, выдвигает новые онтолого-гносеологические допущения о приоритетах в бытии и познании, изобретает свой метод решения (или новый вариант уже известного метода), предлагает новое решение проблем (создает концепт). Мера и радикализм новизны могут быть вполне ощущаемы обществом в целом (их трудно симулировать), так как легко сопоставить все изобретенное философом с мыслительными традициями авторитетных философских сообществ.
Творческий критерий позволяет так же определять и качество философской работы. По мере связности составляющих нового концепта можно установить вес и значимость выполненной работы. Единственная трудность ранжирования по неразличимости составляющих концепта заключается в том, что выполнить его может только действительный философ, а не внешний философии человек: ученый, политик, чиновник и т.п. Последнее обстоятельство сделало творческий критерий трудно применимым для внешнего наблюдателя. И это стало причиной маргинальности этого критерия в российском философском сообществе.
Последний из здесь рассматриваемых критериев выполненной работы в философии появился сравнительно недавно и был связан с после-перестроечными изменениями в нашем обществе. В силу своей формальности, последний критерий был призван объединить философские сообщества в одно целое.
Активистский критерий
Активистский критерий оценивает выполненную работу по активности философа в рамках институализированных форм философии. Он противопоставляет себя творческому критерию в том, что предполагает зависимость значимости философских содержаний единственно от их социального признания в обществе. А в соответствии с активистским критерием, философу важно не столько иметь концептуальные содержания, сколько суметь добиться общественной успешности, социальной значимости своих содержаний.
Активистский критерий все же не отрицает существования оригинальных концептов или решений комплексов интеллектуальных проблем философских сообществ. Но сами эти решения представляются обществу в виде каких-то манифестаций (результатов), по которым только и может быть зафиксировано философское решение. Активистский критерий был порожден влиянием постмодернистской игры с внутренним и внешним содержанием философии. Философия, в этом смысле, имеет свою глубину и свою поверхность. Но о глубине философии судят только по поверхности философии. Когда судят о глубине только по поверхности, то если у философии нет поверхности, то не может быть и глубины. Значит, только то, что имеет поверхность, способно иметь глубину, но не наоборот.
На поверхности философии располагаются институциональные формы философии: печатные органы, учебные и научные учреждения, общества и т.п. Именно по состоянию этой поверхности и нужно определять состоятельность философской работы. Правда, она определяется не сразу и лишь задним числом. Время и сообщества выделяют в философии лучшее, значимое, весомое и наделяют его знаками социального успеха. Вот по этим знакам и определяется успешность философской работы. В этом случае философская работа сводится к работе по построению социального успеха, как в отношении философского сообщества, так и в отношении общества в целом.
Философская работа, которая является состоятельной, без опаски привлекает к себе общественное внимание. Главное в этой работе – суметь «примелькаться» в обществе. Если Вас в обществе узнают, то только в этом случае можно сказать, что Вы работаете. Если же не узнают, то никакой работы Вы не провели. А если Вас узнают в сообществе уже как философа, то значит, что Вы и есть философ. Работа по предъявлению обществу себя в качестве философа и есть основная работа философа, а производство концептов, труд или компетентность – это уже вспомогательные критерии работы.
Чтобы «примелькаться», нужно довольно часто предъявлять себя сообществу. Нужно быть социализированным мыслителем (т.е. получить в обществе формальный статус, быть причастным к институциональным формам философии). Нужно непрерывно создавать философские сообщества или входить в эти общества, нужно участвовать в конгрессах, конференциях, круглых столах, нужно давать интервью, выступать по радио и телевидению, публиковать многочисленные статьи и книги, проводить лекции и дискуссии и. т.д. Философу, чтобы быть философом, необходимо внешнее экранирование.
Активистский критерий выполненной работы в философии работает просто. Он определяет работу по мере узнаваемости. Если какие-то содержания или лица в обществе узнаются, значит за ними стоит выполненная работа. Так как узнаваемые и неузнаваемые содержания и лица вполне эффективно различаются, то активистским критерием могут пользоваться не только философы, но также политики и администраторы. Мера узнаваемости концептуальных содержаний и социальной значимости лица определяет качество выполненной философом работы. Чем больше регалий, чем больше книг и грантов, тем значительнее работа (а не наоборот).
Основным недостатком применения активистского критерия выполненной работы стало то, что вся собственно философская работа оказалась у общества под подозрением. Ведь на формальном уровне уже невозможно отличить философию от ее симуляций. В этом случае, все в философии мнится сплошной симуляцией. Нет в философии ни труда, ни компетентности, ни концептов, а есть удачные симуляции всего этого «на публике» и не очень удачные симуляции. И только тот, кто долго представляет себя философом, становится философом.
***
Каждый критерий выполненной работы в философии содержит в себе обязательную претензию на универсальность. Он стремится поглотить все альтернативные критерии, рассматривая их лишь в качестве своих односторонних фрагментов. Именно универсалистские претензии критериев не позволяют им работать в философии сообща. Интеллектуальное пространство российской философии не является сегодня единым, оно разделено в соответствии с четырьмя несовместимыми критериями философской успешности.
Каждый философ сам вынужден выбирать, какие именно критерии успешности он будет использовать в своей работе. Применение разных критериев к работе философа отрицательно сказывается на проблеме взаимопонимания. Общение между сообществами, которые ориентируются на разные интеллектуальные стандарты, затруднено.
Общество, столкнувшись с многообразием критериев выполненной работы в философии, оказывается уже неспособным отличить философскую работу от ее имитации. Оно не узнает себя в философии и предпочитает отделить философию от общества, предоставив философии лишь маргинальную нишу существования. Именно плюрализм критериев выполненной работы в философии и делает философию такой слабой в социальном плане перед лицом политики и религии. Думаю, что выработка единого критерия выполненной работы для философских сообществ – это пока главная и не решенная проблема нынешней российской философии.
Дата публикации: 15.03.06
Проект: Философские институции
© Дмитриев В. 2006