- Пап, а почему она сидит на дереве?
- Она сумасшедшая.
Частота и настойчивость, с которой философии указывают на её «естественное место», свидетельствует о том, что сами указующие испытывают определенное неудобство при мысли об ином порядке вещей. Философия, как неожиданно активизировавшаяся на старости лет пенсионерка, раздражает тех, кто вынужденно существует рядом с ней. Поэтому перманентно воспроизводимый жест указания «места» философии выражает стремление отвести её на безопасную для окружающих дистанцию – подальше от заблаговременно составленного завещания. Институциональное положение философии, таким образом, задается структурой промежутка или зазора, который образуется между ее бездействием и любым видом конструктивной человеческой деятельности.
Такое – построенное на молчаливом признании окружающими ее безвредной никчемности – институциональное позиционирование философии неизбежно отражается на социальном положении философов. По умолчанию они лишены того самого, всегда имплицитного подразумеваемого, но почему-то никогда не реализуемого «естественного места», которое вроде бы должно принадлежать им в силу квалификации. Философы, следовательно, вынуждены встраиваться в существующие социально-экономические структуры только как работники-не-по-профилю или же отказаться от идеи интеграции в социальную реальность. Вопрос о том, «хотят» ли этого сами философы или нет, является не более чем псевдо-вопросом, маскирующим действительное устройство общественного порядка. На какую же ступень этого порядка могут потенциально претендовать философы?
Стоит начать с того, что работа, выполняемая философами, по умолчанию носит интеллектуальный характер: если рабочий выступает своеобразным «заместителем» физического труда своего работодателя у станка, то философ «замещает» нанимателя в деле производства и артикуляции мыслей и социальных отношений. При этом философ де-факто выполняет функцию менеджера, то есть оптимизирует процессы производства продукта и представления его потребителю.
Продукт, которой подлежит менеджменту со стороны философа, весьма специфичен. Если станок является средством производства, которому «безразлично», кто им пользуется, то мысли несут на себе отпечаток субъективности и не могут в большинстве случаев рассматриваться как индифферентные к структуре производящей инстанции. Отличие наиболее ярко выражает себя в следующем положении: мысль может быть социально значимой только в том случае, если разделяется адресатом . Неразделенные мысли социально неинтегрируемы и экономически неэффективны. Полезность мысли определяется её способностью вызывать прогнозируемую реакцию у других. Пригодная к социализации мысль, таким образом, должна быть интерсубъективной. Менеджмент мыслей, который могут осуществлять философы, является, прежде всего, менеджментом интерсубъективности.
Его применение осмыслено во всех случаях, отсылающих к ситуации непонимания – взаимного или одностороннего. Соответственно, и функции менеджера интерсубъективности (I.M.) будут варьироваться от обеспечения оптимального режима функционирования стратегий обоюдного понимания до организации структур, стабильно порождающих стратегическое непонимание у одной из сторон. Такие маневры могут осуществляться путём традиционного для философии перевода психологического, политического, экономического содержания в концептуальную плоскость. Философ как I.M. должен в совершенстве владеть методикой «жонглирования содержанием», позволяющей, в частности, продемонстрировать зависимость терминологической формы выражения мысли от концептуального представления, на которое она опирается, открывая тем самым возможность смещения концептуального поля, осуществляемого тем образом, который позволяет устранить любое возможное недопонимание.
Более радикальной стратегией является временное воздержание от применения вызывающих недопонимание терминов и предложение нового концептуального аппарата для описания исходной ситуации. Никакое концептуальное затруднение или противоречие не может быть абсолютно всеобъемлющим, иначе оно не было бы выразимым. Задачей менеджера интерсубъективности является выделение тех концептуальных рядов, которые относительно нейтрально воспринимаются всеми сторонами и последующее переопределение вызывающих недопонимание или разногласие терминов, реализованное с опорой на нейтральное семантическое поле. В случае необходимости обеспечения недопонимания может оказаться полезной стратегия тотальной проблематизации релевантности любых концептуальных средств для описания имеющегося положения вещей. Таким образом, круг обязанностей I.M. может быть уподоблен функциям сапёра, фиксирующего взрывоопасные понятия на коммуникативном поле.
Вне зависимости от выбранной стратегии желательным является достижение одного значимого результата: операционализации понимания. Менеджмент интерсубъективности – это обеспечение контролируемого понимания. И обеспечивать его могут именно философы. Ведь им хорошо известно, что такое непонимание.
Дата публикации: 20.12.06
Проект: Философские институции
© Безмолитвенный А., Сафронов П. 2006