Много ли можно узнать о философии, если спросить «Что такое философия?»
Такая постановка вопроса сама по себе во многом подвигает нас к философии. Когда мы задаемся вопросом (если, конечно, речь идет не о чисто риторическом вопросе), то рассчитываем получить на него ответ. Обычно повествование разворачивается от вопроса к ответу. В философии повествование разворачивается не столько в направлении ответа, сколько в направлении самого вопроса. Например, мы задаем какой-либо вопрос, а потом спрашиваем, а вопрос ли это, имеется ли на него ответ и нужно ли искать ответ на этот вопрос и т.д. Вопрос в таком случае не остается неизменным, а сам бесконечно трансформируется и углубляется по ходу развертываемого в его русле повествования.
Что будет, если мы спросим «Что такое философия?» Вопрос ли это? Внешне, по грамматической форме это предложение напоминает вопрос. Но это только внешне. По сути, вопрос «Что такое философия?» - это не вопрос. Не вопрос, по крайней мере, для философов. Если же философы им все же и задаются, то исключительно в дидактических целях. Когда философ спрашивает «Что такое философия?», он уже немного лукавит. Ведь ответ на этот вопрос он уже знает исходно. Не смотря на то, что вопрос о философии чисто риторический, т.е. не предполагает ответа, философы все равно им неизменно задаются. Спрашивают они о философии лишь для того, чтобы можно было сразу перейти к ответу, минуя серьезность самого вопроса. Ответ для философов как бы дан до самого вопроса.
Вопрос «Что такое философия?» не только чисто дидактический вопрос, он еще и уводящий от философии. Если дать на этот вопрос прямой ответ по формуле «Философия – это Х», то после следующего вопроса «А что такое Х?» возвратное движение к философии станет уже невозможно. Например, если мы ответим, что философия – это наука, то следующий вопрос будет: «Что такое – наука?» Если мы попытаемся ответить на вопрос о науке, то никогда ничего не узнаем о философии. Если вместо Х поставить что-то отличное от философии, то это значит, заведомо уклониться от вопроса о философии, подменить один вопрос другим. Ответ на вопрос «Что такое философия?» может быть только тавтологическим. Например, М. Хайдеггер определял философию так: «Философия – это философия». Л. Витгенштейн считал, что философия это то, чем занимаются философы. Тавтологическое определение философии самое точное из всех возможных определений, поэтому философы к нему так часто прибегают. На первый взгляд, такое определение кажется мало содержательным. Но тавтология в данном случае говорит о многом. Она говорит о том, что философия есть нечто ни к чему иному не сводимое. Это свойство философии древние греки назвали «автаркией», автономией философского знания. Тавтологичность определения философии говорит нам и о том, что узнать философию можно лишь в одном случае, когда мы уже знаем, что это такое. Представьте себе, если вам сообщают различные определения философии (за всю многовековую историю философии таких определений скопилось немало), то на каком именно определении можно будет остановить это бесконечное перечисление и с уверенностью сказать: «Да, теперь я знаю, что такое философия»? Если вы до этого перечисления ничего не знали о философии, то у вас не будет никакого шанса остановить перечисление определений. Остановка перечисления возможна лишь в одном случае, если вы уже знаете, что такое философия. Но знаете, в данном случае, о философии не из предъявленного вам определения, а потому, что вы уже исходно знали, что это такое. Но, если вы исходно знали, что такое философия, то, что нового добавит к этому знанию бесконечное перечисление исторических определений философии? Ничего. Знание о том, что такое философия, не зависит ни от каких определений философии. Поэтому, когда мы спрашиваем «Что такое философия?», то или мы уже заранее знаем ответ на этот вопрос, а тогда наш вопрос оказывается мнимым, или мы не знаем ответа на этот вопрос и не имеем никаких шансов получить ответ об этом из цепи исторических определений философии.
Как же узнать о том, что такое философия?
Если человек хоть однажды подумал, то он уже все знает о мысли. Подумать самому - это прямой путь для понимания философии. В этом случае мы знаем не только ту или иную мысль, но и мысль как таковую. Это - непосредственный, самый короткий путь знакомства с философией. Но короткий путь не всегда бывает самым доступным. Поэтому для обучения философии людей непосвященных обычно используют иной путь, путь, связанный со знакомством с философской традицией.
Философию изобрели древние греки. Они и создали философскую традицию. Знакомясь с этой традицией, мы знакомимся с сутью философии. Мы читаем философские тексты. И чем больше мы их читаем, тем больше начинаем понимать, чем они отличаются от других известных нам текстов. Так формируется опыт восприятия подобных текстов. Если спросить, как отличить философский текст от не философского, то трудность выделения общих черт этого жанра не помешает нам узнать тот или иной текст как философский. Чтобы узнать философию, нужно отнестись к ней как к особому роду состязания, понять, по каким правилам осуществляется игра, и попытаться сыграть в нее. Философская традиция как раз и представляет те образцы, по которым следует учиться играть неофитам.
Еще одна попытка определения философии
Люди иногда поступают умно, а иногда глупо. Ум – это умение поступать прямо, верно, дельно и основательно. (В.Даль). Одиночное действие ум – это мысль, а также сметка, именование, догадка, идея, сопоставление, суждение и т.д. Но умная мысль и дураку пристала, как замечали древние стоики. Ум живет не тем, что есть мысль, а тем, что мысли между собой связаны. Если мысли взаимосвязаны между собой, то это называют мышлением. Благодаря мышлению ум может длиться. Как отличить ум от глупости? При помощи силы, т.е. согласно известному тезису "ты -начальник, я – дурак, я - начальник, ты – дурак", их различать глупо. Ведь на всякую силу найдется другая сила, и отличие ума от глупости никогда не будет эффективным. Отличать ум от глупости можно только безвластным образом. Достаточно показать мышление как таковое, мышление ради самого мышления, не силу, праздное мышление. Такая демонстрация может осуществиться, если мысли связаны друг с другом законосообразно, с необходимостью. Если мысль отвлекается от своего содержания, делая акцент на форме, то мы получаем формально-логическое мышление, если же мысль отвлекается от случайного и частного в своем содержании в пользу всеобщего и необходимого, то тогда мы имеем дело с философским мышлением, например, с мышлением посредством категорий.
Особенность философии в том, что люди, занимающиеся этой деятельностью, развивают, прежде всего, не какие бы то ни было содержания, а мышление как таковое ради самого мышления. Эффективно различие между глупостью и умом только самого мышления ради. Тем самым философия порождаем ум и самое себя. Она не только изобретает ум, но и сама же им порождается.
Так что же такое философия в свете различения глупости и ума? Философия – это действие в соответствие с верой, что ум и глупость можно эффективно различить неполитическими средствами.
Происхождение философии
Древнегреческая цивилизация копила знания, позволявшие ей обустроить свой мир Она уже добилась значительных результатов, как вдруг «дорийская катастрофа» все достижения обратила в прах. Накопленные знания были преданы забвению. Восстановление их уже традиционными способами требовало огромного времени. Но, для выживания древним грекам было необходимо все восстановить в кратчайшие сроки. И они нашли свое спасение в мифопоэтическом творчестве. Знания восстанавливали себя в мифе, а то, что находило себя в мифе, впоследствии находило себя и в жизни. Поэтому язык в Греции стал важнее земли. Греция – это то место, где говорят по-гречески. Например, только тот царский или аристократический род считался существующим, то есть имевшим корни, который вел свое происхождение от мифологических персонажей. О богах стали рассуждать не только жрецы, но и поэты. На поэтах появилась печать богоизбранности. Только любимец богов мог рассуждать о богах. Поэтам разрешалось говорить о богах, так как они признавались избранниками богов. Вообще в Древней Греции всякий, имевший дар слова, носил печать богоизбранности. Избранник – это избранник языка.
Именно эта идея и воплотилась в мудрости Солона. Он настаивал, что государственные должности должны занимать люди не только высокородные, но и искусные в языковой практике. Необходимость этого продемонстрировал сам Солон. Когда Афины воевали с Мегарами, первые победили. Но право силы показалось Солону недостаточным. На переговорах с Мегарами о судьбе острова, он выстроил свою речь так, что мегарцы были убеждены в правоте Афин и силою слова. Сила аргументов прекратила многолетнюю войну. Солон дал образец государственного мужа, который должен быть не только знатным по происхождению, но и обладать даром языка, быть способным убеждать граждан.
Афиняне поняли, что многие проблемы можно решать не силою оружия, но силой слова. Конечно, если в разговоре за спиной не стоит сила, то убеждение не поможет. Но, если силы равны, то все решают аргументы, а не война. Словесные баталии оказались более выгодными и гуманными. В данном случае, идея решить проблему силою слова, и было действие ума. Если раньше афинские рода бились за господство и привилегии силою оружию, то Солон перевел эту борьбу в плоскость словесных состязаний. При столкновении равных сил выигрывал искусный и искушенный в аргументации. И проблема решалась умом, а не военной силой. Рода перестали опустошать друг друга по принципу око за око – зуб за зуб, а соревновались за право называться избранниками богов.
Условием работы ума было не только равенство сил, но и открытость, желание общаться, свойственное грекам. Что-то решить при помощи ума можно, если есть желание общаться. Открытость была условием существования греческого полиса. Все блага приобретались греками при содействии языка. Греки, в большинстве своем, стремились прояснить, оговорить все до конца, избегая тайн и темных мест. Когда Пифагор создал закрытое тайное общество, то эту закрытость не поддержали внутри пифагорейского союза, и осудили ее извне. Как только Пифагор погиб, все учение было разглашено и опубликовано. Это был первый и последний союз закрытый для общения.
Чтобы что-то решать при помощи ума, нужно испытывать удовольствие от общения. И это не тривиальное желание общаться, а еще и состязательное удовольствие. Именно в словесном соперничестве приобреталась истина. Необходима была еще радость от общения. Радость от общения как такового, а не как средство для получения тех или иных выгод. Общение должно быть целью. Только при таких условиях ум работает эффективно.
Только тогда и стала возможна фюсиологическая эволюция Фалеса. Древние греки пытались разобраться, кто из богов главный через именование главного бога и обращения к нему. Фалес действовал иначе. Он спросил: «Кто является судьей в конкурсе богов? Каковы критерии совершенного бога?» Он задал вопросы, на которые может ответить лишь ум и ум становится мерой откровения. До этого момента считалось, что все вопросы о богах доступны только откровению. Со времен Фалеса на эти вопросы стал отвечать человеческий ум. Что-то мы можем знать по мнению, а что-то благодаря уму. Фалес считает, что знания, полученные умом, являются более надежными. То есть, в споре между глупостью и умом, он, безусловно, встает на сторону ума. И совсем неважно где будет проходить граница между умом и глупостью, она может проходить где угодно и как угодно. Главное, чтобы различие между ними было выполнено при помощи ума, без участия силы. Именно поэтому философское знание отождествляет себя не с силой как наука, а с любовью, по словам М. Хайдеггера, с правящим безвластием.
Внутренняя демаркация философии
Созданная мудрецами (Солоном, Фалесом) идея ума преобразовала жизнь Древней Греции. Греки поверили, что многие вопросы можно решать при помощи ума. Они надеялись, что все вопросы можно решить таким образом. Но в жизненной практике ум побеждал далеко не всегда. Часто действовала лишь грубая сила, например, в восточных деспотиях, соседствовавших с Древней Грецией. Именно поэтому большинство философов было из провинции. Там острее всего ощущался разрыв между высоким идеалом ума и реальной политической жизнью. Именно поэтому говорят, что философия пришла из провинции, что это занятие для провинциала. Почти все первые философы были родом из провинции.
Такой же разрыв существовал и в центре. Для реальной политики опора на ум была лишь техническим приемом в борьбе с родовой аристократией. При помощи умственных идеалов политики разрушали институты родового общества. Они были уверены, что ум должен ограничиться этой задачей. Философы отказались подчиниться тем ограничениям, которые на ум налагала власть. Ум подверг критике не только родовые порядки греков, но также их социальное устройство. Они отказались использовать ум в качестве ширмы для действия власти.
Точку зрения политиков разделяли антифилософы. Они считали, что события в этом мире случаются дважды. Первый раз реально, а второй - идеально. Сначала, например, вы получаете в глаз, а потом вам объясняют, что это - судьба. Философия становилась маскировочной сеткой для реальных событий. Она их удваивала в романтическом ключе. Создавала иллюзию действия в мире закона и порядка, что делало жизнь людей менее горькой и тревожной. Поэтому софисты считали, что философия должна обслуживать власть. Нигилисты добавляли, что даже, если ум есть, то он представляет собой всего лишь романтическое удвоение реальности, без которого можно обойтись. А релятивисты говорили, что никакой разницы между умом и глупостью не существует. Все зависит от точки зрения.
Цель антифилософии была одна – поставить существование философии под вопрос. Но хотя антифилософия выступила против философии, она сама может состояться только в том случае, если будет вести свою игру по правилам ума. Поставить философию под вопрос можно только в том случае, если сделать это философскими средствами.
Кого же в Древней Греции называли философами? Философами называли тех, кто защищал ум, кто не хотел, чтобы ум служил маскировкой для власти и силы.
Философы – это те, кто защищает право ума на праздность, его абсолютную ценность для жизни людей, его приоритет по отношению к глупости. Философы - это те, кто выступает против антифилософии. Конечно, философы есть только в том случае, если есть антифилософы. Антифилософия – это необходимый элемент развития философии.
Мудрецы, фюсиологи изобрели ум, но они не могли его защитить. Они были гениальными одиночками среди моря социальной несправедливости, силы и власти. Иное дело философы. Это – сообщество, сражающееся с антифилософией. Они смогли отвоевать социальную нишу для философии. На этапе гениальных одиночек философия могла быть уничтожена вместе с ее носителями, что и было сделано в Древнем Китае. С появлением философского сообщества философия стала неистребима. Ксенофан заметил, что если бы кто-то сказал истину, то он бы и сам не заметил этого. Лишь только в соотнесении этой истины с традицией поиска истины она и становится истиной. Лишь совместный поиск истины дает возможность людям найти наилучшее. Устанавливая и поддерживая традицию различия между глупостью и умом, философия становилась философией. Различие обретет смысл только в том случае, если оно установлено совместно. Ибо только то, что установлено совместно имеет смысл. Философия по природе своей коммунитарна. Это - способ быть вместе в порядке эффективного и безвластного различия ума и глупости.
Дата публикации: 05.02.08
Проект: Библиотека форм
© Дмитриев В. 2008