Мир – мера удаления абсолютного от человека и обратно. Человек не абсолютен, поскольку он мирен, поскольку он пребывает в миру. Мир есть чистая дистанция, зазор между ограниченностью человеческого и безграничностью абсолютного. Мир как бы продолжает абсолютное и человеческое по направлению друг к другу. Абсолютное без мира теряет размерность и полноту, становится плоским. Однако у-миро-творённое абсолютное теряет чистоту своего бытия, смешиваясь в миру с человеческим. Человеческое, тем самым, в миру возвышается, превосходит самоё себя и, в конечном счёте, исчезает.
Мир с(о)крывает абсолютное, не давая мыслить это последнее и одновременно настоятельно убеждая в его наличности. Наличность абсолютного засвидетельствована ничтожностью человека перед лицом мира. Бытие-в-мире означает собственно бытие в режиме актуализации абсолютного. Но актуализации всегда неполной и недостаточной. Мир представляет собой только взаимосвязь значащих умолчаний об абсолютном. Миру нечего нам сказать, и именно это убеждает в наличии большего, чем мир. Абсолютное есть форма ограниченности нас миром.
Человеку не хватает абсолютного, потому что вокруг преизбыточествует мир. Мира – много. Абсолютного – мало. Точнее говоря, абсолютное рассеяно и потеряно в мире. Так же, как рассеян и потерян в мире человек. Мир постоянно создаёт препятствия на пути человеческого и абсолютного друг к другу. Мир запутывает их в сети своей бесконечной ограниченности, постоянно меняя местами простое и сложное, часть и целое. Мир изменчив и подвижен. В нём нет ничего мистического, тайного, сокровенного. Все тайное пребывает за миром, за его пределами. Поэтому в мире всегда скучно и неинтересно. Да и кому может быть интересно в тамбуре?
Ощущение мирской скуки – верный признак человечности. Человек есть существо, скучающее в мире. Абсолютное есть бытие, томящееся в мире как жаркое в горшочке. Мир – это спёкшееся абсолютное. Человек – это запеканка мира. Мир прослаивает-ся между человеческим и абсолютным, становясь простым отсутствием одного в другом. Человеческое отсутствует в абсолютном, поскольку присутствует в мире. Абсолютное отсутствует в человеческом, поскольку присутствует в мире.
Есть, правда, кое-кто, кому нескучно в мире. Это дети. Дети никогда не теряются в мире. Они относятся к нему как к очень-очень большому магазину с игрушками. Значит, дети – не люди. Нечеловечность детей проявляется в их безграничной жестокости и столь же безграничной доброте. Дети думают, что всё в мире можно поправить. Они не знают, что поправить нельзя абсолютно ничего. Неисправимость мира – знак наличествующего за ним абсолютного.
Мир невозможно разоблачить, поскольку он всегда прячется то за человеческое, то за абсолютное. Найти мир – значит попросту его перепрятать. Человеческая жизнь представляет собой одно большое перепрятывание мира. Прежде всего, от самого себя. Человеку страшно найти мир, поскольку тогда он навсегда лишится абсолютного. Поэтому человек предпочитает искать себя в мире. Но какой смысл искать то, что уже найдено?
Нет ничего «специфически» мирного-мирского, поскольку всё может быть включено в состав пустого и грустного мирового целого. Мир-как-пустота настолько широк и объёмен, что не нуждается в границах, которые можно было бы нарушить. Он просто срывает все покровы, устраняет все тайны и оставляет вещи, только вещи и ничего, кроме вещей. Среди этих вещей две выделяются размером и массой как сумки челноков, пробирающихся откуда-то с юга. Эти две вещи: человеческое и абсолютное. Миру ведомы только различия в количестве вещей и совершенно неизвестны, да и не нужны, качественные различия между ними. Мир пронизан логикой движения чистых количеств. Он навязчиво суетлив. К нему приложимы только те характеристики, которые имеют числовое, количественное выражение: скорость, высота, объём. Мир заранее выводит из игры любую позицию, которая продолжает обращаться к качественному своеобразию человеческого или абсолютного. Давая пространство всему без разбора, мир становится нейтральностью, о которой нельзя сказать ничего. Мир нейтрализует человеческое и абсолютное. Нейтрализация есть единственный способ «бытия» мира, лишённого субстанциальной подоплёки.
Мира всегда ровно столько, сколько нужно для того, чтобы было невыносимо скучно. Доводящая до тошноты скука – форма, в которой мир показывает свою избыточность. Мир всегда уже здесь, уже рядом, уже наготове как услужливый официант. Любое возможное выражение или описание мира обречено на неудачу. Артикуляция никогда не успевает за пустым содержанием мира, и этот неизбежный разрыв между миром и языком сбивает нас с толку и оставляет в растерянности. Не пропустили ли мы в начале нечто важное? Но начало уже давно сплелось с концом, и нам остается только судорожно бросаться в разные стороны в надежде ухватить рассеивающиеся нити рассуждения. А потом, находившись по коридорам смысла, мы поймём, что мир вовлек нас в особую игру, призом в которой является молчание.
Дата публикации: 22.05.08
Проект: Библиотека форм
© Сафронов П. 2008